Абрамов Ф. Чистая книга

зацветет в избе. И птички запоют, и зной. Медведя отго­ нял . Бывало, в лес-то пойдет, станет в избушке ночевать: на версту не подходите, звери. И те не подойдут. Дедушко знатливый был. А я - нет. Меня мыши не слушаются, а не то что звери ... Маханькино замужество было плохое. Муж - пьяница, бил. Да и по заслугам бил: Махонька все в гостях . Все на плясах. Все сказки сказывает (у них ребята избу на вече­ рянки откупали) . Но Махонька не любила стонать . Когда спрашивали о жизни о прошлой, все переводила в шутку: -Я вед гулпива была смолоду. Страсть! Со всеми ребя­ тами, бывало, пересплю. И из своей деревни, и из других. Да когда и городских прихватывала. -Ты? -Я. - Да не слыхали ... - Я тайно делала. -Как? -А я лягу на кровать со своим , а головой-то я ... сегодня с одним, завтра с другим ... Смех. - А как бы я выжила? С дочерью Махонька тоже была не в ладах . Махонька приходит домой из очередного странствия, и - не успела передохнуть- дочь . Дочь вышла в неплохое житье и стыдится матери - по­ прошайка. Пробирает. Зовет к себе: приходи. -Приду, приду,- всплакнула Махонька . На другой день идет. Черники внучкам несет . Но живет недолго . Упорядоченная, оседлая жизнь не по Махоньке. И, вероятно, вскоре впадает в скоморошье бесовство (кого-то забавляет). И зять и дочь с позором изгоняют из дому . Во время болезни бывальщины не пела. И слово чаро­ дейное не говорила. Почему? - Силы нету. То особое слово . На духу надо говорить. Да и вообще в дни болезни она резко менялась . Стару­ шонка старая. Вехоть. Ветошка. 115