Абрамов Ф. Чистая книга

Вначале была только беспредельная романтика - вы ­ сокие слова о революции, о ненависти к тиранам, о люб­ ви к угнетенному брату (огромный подъем! Счастливейшие дни!), а потом уже живые революционеры, реальный мир революции. На Пинеге, в Архангельске или раньше Юра встретился с реальными революционерами. И что же? Все за революцию, все за народ, все за сво­ боду, за справедливость- но какая разница в революцио­ нерах, какая вражда между ними! Вражда не на жизнь , а на смерть . И это поначалу его просто оглушило . Этого он не понимал. А потом наступило самое трудное : надо было вы­ бирать между революционерами . Надо было определиться. Все спрашивают, с кем ты, кто ты, что исповедуешь? А что он мог сказать? Говорил эсер - он воспламенялся, говорил больше­ вик - он тоже увлекался, говорил запоздалый народник, «аnологет кулака», как расценивали его иные ссыльные, он и в его словах находил правду. Впечатление было такое : все за народ, все против угнетателей . Но народ в их устах был разный. Они по- разному говорили о конкретном мужике. И однажды Юра плюнул на все политические платформы и пришел, как ему казалось, к единственно правильному вы­ воду : начать с изучения этого самого народа, этого самого мужика, из-за которого весь сыр-бор. Юра, несмотря на проклятия товарищей, входит в обыч­ ную крестьянскую жизнь. Изучает весь крестьянский мир : нравы, обычаи, ремесла - до всего ему дело! И затем - эт­ нографию, фольклор . Между прочим, читает «Калевалу" и русские сказки . И приходит, как ему кажется , к потрясающему выводу : особенности национального характера уже там, в исто ­ ках эпоса. Финн - все своими руками , а русский : расчет на чудо .. . А от этого наблюдения он приходит к другому очень важному выводу: теория марксизма не может быть приемлема для всех народов .. . о национальном своеобра­ зии социализма. 11 За!';. 1161 161