Абрамов Ф. Чистая книга

Другой такой семейки, как порохинская, не то что в Ко­ панях- по всей Ельче поискать . Две дочери, обе красави­ цы, забрюхатели в девках, и сыновья- три мужика, три лба здоровых, - ни один не прирос к земле. Но старшие хоть служили: Герасим, старый солдат и холостяк, -дворником в Архангельске , Левонтий - в лесной страже , а младший? Что делал Мартын? Мартын, с малых лет заядлый лошадник и картежник, всю жизнь сшивалея на ярмарках да всяких торжищах. В свои тридцать лет он не верил ни в Бога, ни в черта, а уж в каких-то там икот и подавно. И все-таки, перед тем как лечь с молодой в брачную постель, он до крови излупил ее плеткой - так, на всякий случай, чтобы выбить икот: а вдруг да они, стервозы, и на самом деле есть. Ведь бают же зачем-то про них люди. Женитьба никак не изменила Мартына. Он по-прежнему таскалея по ярмаркам, по-прежнему менял лошадей, браж­ ничал, играл в карты и раз до того продулся, что Федосья осталась в одном сарафане- всю одежду, всю обутку вы­ греб да отдал за долги цыганам. Но была, была одна слабинка и у Мартына - Огнейка, хотя именно рожденье-то дочери попервести повергло мать в ужас. А как? Все сыновья - и Савва, и Ваня, и два маль­ чика, которые умерли, все были в отца : светлоглазые, бе­ ловолосые, а тут- чернявка, головешка банная. Что скажет отец, когда вернется домой (Мартын был тогда в Ельче, на Никольской ярмарке)? Мартын ничего не сказал, даже не посмотрел на дочь. И так было до тех пор, пока однажды Огнейка (она уж к тому времени говорила) вдруг ни с того ни с сего начала проситься с коленей матери к отцу. Так прямо и сказала: -Хочу к таты! Федосья, насмерть перепуганная, посадила Огнейку на пол, нашлепала: не выдумывай! Сыновей отец ни разу на коленях не держал, а ты чего захотела? Не помогло. Огнейка снова потянулась к отцу . Тот за­ взводил глазищами- медведь испугается, не то что ребе­ нок,- и так двинул валенком, что девка чуть не на середку избы отлетела. 20