Абрамов Ф. Чистая книга

-А пота, что всем надоть . Пойдут артелями в море семгу да зверя ловить, раньше ведь широко Ельча жила, не у пня стояла, на парусах бегала, кажная артель с поклоном, да в ноги. Во как ране слово-то почитали. А мой-то дедушка, Данила Васильевич, все мог: и молитву сотворить, и тоску с человека снять, и море усмирить. -Тебя, Махоня, опять на сказку потянуло?- усмехнулся Ваня . -А вот и нет, - п ыл ко возразила старуха. - Кого хошь спроси, скажут. Валы на море расходятся , царь водяной забуянит, начнет норов свой показывать . « А ну-ко, Дани­ пушка, проговори свое слово , успокой его». Данилушко и проговорит, успокоит. - И валов не будет? - У меня горло, а у дедушка-то труба была. Колокол ваш монастырский перегремит . Я-то уж не застала в силе сво­ его деда, за няньку с нами был, тата у нас рано помер, а как почнет старины-то пропевать, ровно лес в бурю зарокочет , ровно громы с неба падут. Да чего говорить? У нас дом на главном юру был, на трахте стоял -все через нас ездили: и с Мезени, и с Печоры, дак он сколько захочет, столько и держит у себя мужиков. Без вина споит, укачает людей. - Дак это ты от деда старины-то переняла? -От деда. Все, бывалоче, настаивал : запоминай, Махо- нюшка, - он первый меня Махонькой -то назвал -это твой хлеб в жизни будет, от слова кормиться будешь . Махонька вдруг встала. -Все боле. Складываться надо да коня своего запрягать. Порахины- ни взрослые, ни малые - не поняли . -Все, говорю . Солнышко-то когды меня тычет: собирай­ ся. Тебе еще двадцать верст попадать. - Чего? Чего? Ты хочешь сейчас идти? Начались уговоры, упрашивания, слезы . Даже Федосья на этот раз сказала свое слово : подожди, дескать , хоть до утра, я подорожников каких-нибудь напеку, а то сейчас и на дорогу дать нечего. -Не выдумывай! Никуда не отпущу! - выкрикивала Ог­ нейка. Она пуще всех убивалась . - Одна пойдешь лесом, медведь выскочит- чего будешь делать? 47